Рубрики Фото: пресс-служба театра
Такая амплитуда оценок — первый показатель творческой удачи вам: нет ничего более интригующего, чем неопределенность и напряженность. Когда в 2007 году. года появилась студийная запись оперы, стало ясно: для того, чтобы этот амбициознейший проект до сценического воплощения, будет ужасно трудно. Большой симфонический оркестр, оркестр народных инструментов и рок-группы — это так, «скромный» состав музыкантов принимал участие в записи диска. Но когда Театр мюзикла под руководством Михаила Швыдкого заняла постановка пьесы, автор музыки отстранился от адаптации партитуры требованиям постановщиков. Причина — радикальное переосмысление концепции Андреем Кончаловским. И, прежде всего, изменение сюжетной основы: действие переносится из эпохи Достоевского в 90‑е годы прошлого века. Бунт нищего студента, начитавшегося Ницше и задавшегося вопросом, тварь ли он дрожащая или право имеет, обратился судимости протест наших современных, начитавшегося «Майн кампф», которые задолбали будни перестройки. Актуализация коснулись и расположения: вместо полистилистической оперы, в которой было довольно лирические фрагменты (вся линия любви Раскольникова и Сони), возникла драматическая рок-опера жестким громкими звучаниями, рэпом и характерным «тяжелым» саундом. Мотивация проста: спектакль должен стать современный, поймать юного зрителя, чтобы оглянуться на наше недавнее прошлое и увидеть в нем корни нынешнего социального бардака.
И я должен сказать, что это произошло. Артемьев в свое время написал классическую нетленку, к счастью, запечатленную на диске. Режиссер андрей кончаловский, аранжировщики Сергей Капацинский, Зоя Костылева, Денис Пекарев, британские художники Мэтт Диили, Майкл Шанс, хореографы Юрий Посохов, Куинн Wharton создать ультра-современный, яркий, последний спектакль, который оставляет сильное, пусть и разновекторное впечатление. Кстати, перенос места действия романа, в 90‑е годы уже произошло: он сделал в своем фильме 2002 Менахем Голан, израильско-американский режиссер и продюсер, который выпустил когда-то выстрел Кончаловским в Голливуде фильм «Поезд-беглец».
Здесь не Петербург, — ни Достоевского, ни Собчака. Хотя одним из главных мест действия становится подземный переход станция метро «Сенная площадь». Лавки, пьяные бомжи, эротические журналы, снующие или менее подготовленных людей. Два комментатора — шарманщик (Андрей Вальц) и десантник-инвалид с гармошкой (Марат Абдрахимов) — сопровождают действие. Первый в гриме Достоевского — философские былиной, второй — стебной частушкой. Эти комментарии становятся музыкально-драматургическими опорами, на которые нанизывается действие, организованное по принципу киномонтажа. Короткие сцены сменяют друг друга быстро. Каждая сцена — одномерна, что довольно необычно для мюзикла, но это типично для кино. Декорации — четыре гигантские мрачные обшарпанные стены с нишами вместо окон — так быстро меняют положение, организуя игровое пространство: подземный переход, комната Раскольникова, кабинет Порфирия, бар, улица, вагон метро.
Фото: пресс-служба театра
Раскольников (Денис Котельников, Александр Бобров) — ленинградский маргинал. На двери портрет Ленина, он ненавидит власть, но убивает почему-то не олигарх, а мерзкую старуху, торгующую в коммерческой палатке, и в то же время ссужающую деньги под проценты. Старуху играет Антон Аносов, и это травестирование способствует зрелище странное и тревожное прикосновение. Раскольников–Котельников не поет так же, Раскольников–Бобров поет минимум. Роль важно построен на крике, и в рэпе. Соня в исполнении Марии Биорк лишены каких-либо лиричности. Что и понятно, мотивации девушки, опубликованных на панель в эпоху Достоевского, и девушки, оказавшейся там в конце ХХ века, не являются сопоставимыми. Вопрос: что именно заставило 16‑летнюю малолетку в 90‑е годы заработать только проституцией, так и остался открытым. Мария Биорк поет в рок-манере, что было интересно, хотя и однообразно. Да и сам музыкальный материал, его партии не всегда добровольно лечь под рок-композиция. Таким образом, насилие как тема спектакля рифмуется с насилием, как художественным приемом.
Владимир Ябчаник (Порфирий), Евгений Вальц (Свидригайлов) оказались гораздо более убедительным и мотивированным, чем исполнители главных ролей. Оба невероятно харизматичны, даже в тех эпизодах, когда обаяние их персонажей негативно. Как удалось сохранить вокальную компонент в своих партиях, а потому, лирические, с точки зрения личной, нота окрасила характеры своих героев и дал трогающими душу человеческие черты. Ябчаник, кстати, был Раскольниковым в той записи 2007 года. Потрясающе Раскольниковым.
Драматическим лейтмотивом выступления становится сон Раскольникова об убийстве лошади — пронзительная сцена из романа Достоевского. Эпизод буквально повторить три раза, прерываясь душераздирающий крик маленького Роди: «Мама, лошадь бить!» — и последний раз, когда доходит до страшного финала — смерти лошади. Кстати, сама лошадь — произведение сценографического искусства, сравнимое с гениальной конструкцией из знаменитого лондонского спектакль War Horse. Впечатляет и картина народного восстания — эдакая современная сцена под Кромами с длинным диван Bentley и реальные автозаком.
Интереснейшая и необычная хореография, как и все остальные элементы этого спектакля, подчинено драматическим задачам. Здесь почти нет танца, в буквальном смысле, но есть и танцевальная пластика с выразительной картинки: продается проститутки, пьяные мастеровые в баре, озверевшая толпа в сон об убийстве лошади, сумасшедшая драка демонстрантов — все эти массовые хореографические сцены решены очень изобретательно. Один из кульминационных эпизодов — странный вальс, в котором раскрывает отношения между Раскольниковым и Свидригайловым, заканчивается самоубийством Свидригайлова, — мастерски образец модной сегодня пластиковые драмы. Спектакль неожиданно заканчивается надежда сцены объяснения в любви Сони и Раскольникова. Однако, что это «неожиданно»? Независимо от того, как называется спектакль, а народ и дальше станет назвать его мюзиклом. Ну, мюзикл всегда заканчивается хорошо. Или почти всегда.